«Программа по восстановлению Чечни выполнена», - Александр Хлопонин, полномочный представитель президента в Северо-Кавказском федеральном округе, вице-премьер

01.06.2011 14:53

Чеченская республика практически восстановлена, рассказал Александр Хлопонин. Теперь главная задача - развивать экономику этой и всех прочих кавказских республик, чтобы образовывать и трудоустраивать 400 000 безработных молодых людей и лишать ресурсной подпитки бандподполье. Большая госпрограмма развития будет готова к августу. Строительство горнолыжных курортов - не единственная перспективная отрасль, констатировал Хлопонин в интервью «Ведомостям».

- Из проектов по развитию Северного Кавказа больше всего говорят, в том числе на высшем международном уровне, о горнотуристическом кластере. А есть ли другие перспективные отрасли?

- Очевидно, что ряд отраслей являются приоритетными. Определяя их, мы исходим из нескольких критериев. Продукция должна быть конкурентна и востребована на рынке, технология - самая современная, с учетом задач модернизации, отрасль должна быть емкой с точки зрения трудовых ресурсов, переизбыток которых на Кавказе - проблема номер один. В этой связи я бы выделил три приоритетных направления. Первое - туристическая отрасль. Туризм не только горнолыжный, туризм оздоровительный, туризм исторический. Эта отрасль очень емкая и с точки зрения объемов инвестиций, и с точки зрения занятости людей. Строим горнолыжный курорт - а вокруг развивается большое количество малых предприятий, ресторанчиков, кафе, отелей, сувенирных магазинов. Но и число планируемых крупных объектов кластера огромно. Это четыре горнолыжных курорта, побережье Каспия, развитие Дербента, кавминводская агломерация, по своим запасам сырья, по своим возможностям в десятки раз превосходящая такие европейские курорты, как Баден-Баден, Карловы Вары и т. п. Практически все регионы Кавказа подпадают под этот проект.

- Летние виды отдыха тоже будет развивать компания «Курорты Северного Кавказа»?

- Ну конечно. Горнолыжные курорты самые дорогостоящие с точки зрения развития инфраструктуры. Между тем летние виды туризма мы сильно недооцениваем, в то время как в европейских горах они очень популярны: люди приезжают отдыхать, лечиться, гулять, кататься на велосипедах. На лыжах умеют и хотят кататься далеко не все.

- В Госдуму начали поступать законопроекты, закладывающие основы работы кластера. В том числе по поводу выделения земли. Нет ли опасности, что люди начнут спекулировать землей, которую планируется выкупать под ОЭЗ?

- Есть богатейший опыт Сочи, мы уже знаем все подводные камни. Будем стараться, чтобы не было никаких перегибов, чтобы не пострадали живущие там люди и не было спекуляций. На самом деле эта проблема в меньшей степени касается обычных граждан, а в гораздо большей - чиновников местных, которые сами занимаются скупкой земель, оформлением их на своих друзей и родственников и перепродажей втридорога. Будем серьезно работать с привлечением правоохранительных органов. Ответственность за это возложена персонально на руководителей республик. Есть уже ряд спорных территорий, прежде всего это касается Карачаево-Черкесии. Вообще, для Кавказа земля - это острая проблема. К тому же надо стараться не нарушить заповедные территории. Поэтому мы с Минприроды находимся в прямом взаимодействии: все должно быть выверено до сантиметра.

- Помимо компании Дмитрия Пумпянского «Синара», которая развивает «Архыз», какие еще инвесторы изъявляли желание поучаствовать?

- Вы знаете, что по итогам переговоров в Довиле Дмитрия Медведева и Николя Саркози туристический кластер вошел в число приоритетов российско-французских экономических отношений. Будет создано СП с уставным капиталом свыше 2 млрд евро. Приезжала недавно мощная австрийская делегация: Австрия тоже активно предлагает свои услуги. Конечно, главный интерес иностранных компаний - в продаже собственных технологий. Но такое внимание к проекту иностранцев и наших бизнесменов будет стимулировать к активным действиям.

- Сообщалось, что с выделением средств для проекта «Синары» возникла какая-то задержка…

- Внешэкономбанк готов эти проекты финансировать и тянуть не будет. Там другая сложность возникла. Выяснилось, что проект затронул природоохранную зону. Особенно по газопроводу. Будем решать этот вопрос. В любом случае мы обязались, что уже в 2012 г. там покатаемся.

- А местный бизнес готов к приходу инвесторов из других регионов? Не получится, как в Приэльбрусье, где едва возникла конкуренция, начали подрывать подъемники и обстреливать туристов?

- Местный бизнес может, конечно, сидеть на территории, не платить налоги, брать мзду с подъемников и говорить: у меня здесь берлога, мне в ней комфортно, а вы сюда не приходите. Чем это закончилось, мы знаем: это закончилось тем, что мы вынуждены были ввести на этой территории режим контртеррористической операции. Шикарнейший курорт, которым гордилась вся Россия, превратился в место передела собственности, а предприниматели были обложены данью, чтобы платить бандформированиям. Этого мы допустить больше не можем.

- Но если придет крупный бизнес извне, что будет с малым местным?

- Как развивается проект, к примеру, туристического кластера: государство вкладывает в инфраструктуру, дальше приходит базовый инвестор, который готов вкладывать в самую дорогостоящую часть проекта - строить подъемник, горнолыжные трассы укатывать. Все остальное - пожалуйста, работайте, никто никого выгонять не собирается. Но если ты хочешь поставить свое шале или заниматься торговлей - будь добр соответствовать тем стандартам и требованиям, которые будут выдвигаться при создании курорта. Если бы у меня стояла задача построить современный европейский курорт, нужно было бы привозить экспертов-специалистов из Европы и тащить оттуда наемных рабочих. У меня как раз другая задача: интегрировать как можно больше местного населения. Более того, мы готовы разработать программы по переподготовке предпринимателей и представителей бизнеса. А если надо будет помочь на первоначальном этапе со стартовым капиталом, чтобы они свои халабуды снесли, а поставили нормальные домики в соответствии с современными требованиями, и с этим поможем.

- Правильно мы понимаем, что второе важное направление на Кавказе - развитие АПК?

- Да, причем нужно развивать не только растениеводство, виноградарство и другие перспективные сегменты, но и создавать механизм глубокой переработки продукции. Дальше - брендирование этой продукции как экологически чистой. Мы ведь имеем уникальные источники минеральной воды, уникальные природно-климатические условия. Это не значит, что мы берем, например, воду «Архыз» и меняем название. Лишь проведя экспертизу воды и установив, что у нее соответствующее качество, мы на бутылке можем наклеить лейбл: «экологически чистая продукция Северного Кавказа». И если завтра на прилавках в Москве, Санкт-Петербурге появится продукция с этим брендом, я думаю, спрос будет большим.

- Как конкретно будет создаваться такой бренд?

- Наймем управляющую компанию, которая должна будет разработать помимо бренда базовые требования к качеству, составу, упаковке, хранению. Она же будет вести работу с сетевыми компаниями и магазинами про продвижению этого товара. Государство может изначально профинансировать работу этой управляющей компании, выработать приемлемые условия для сетевых организаций, условия для создания логистических центров по переработке, упаковке, хранению и транспортировке этой продукции. Причем такую продукцию можно будет собирать не только у крупных агрохолдингов, но и у частных фермеров и мелких хозяйств. Это, конечно, не в чистом виде агропромснаб, который существовал в советское время, но что-то в этом духе.

- Когда управляющую компанию будете выбирать?

- В III квартале.

- Вы недавно раскритиковали Минсельхоз за нерасторопность в создании программы развития сельского хозяйства…

- Нельзя любое замечание называть критикой. Мы просто напомнили, что во II квартале 2011 г. Минсельхоз согласно плану реализации стратегии развития округа отвечает за несколько конкретных мероприятий. В частности, за подготовку предложений по развитию логистических центров, ориентированных на хранение, первичную обработку и сбыт продукции АПК, и предложений по развитию системы сельскохозяйственных потребительских кооперативов на Северном Кавказе с точки зрения приоритета развития секторов отрасли (где развиваем животноводство, где растениеводство и т. д.). Квартал еще не истек, но даже каких-то предварительных предложений для обсуждения и согласования не поступало. Поэтому я высказал пожелание, чтобы министерство серьезней занималось этой задачей. Но это не критика, женщин нельзя критиковать.

- Подействовало?

- Я не могу сказать, что это следствие того совещания, но уже начинают поступать документы с конкретными предложениями. Мы начинаем их обрабатывать. И считаю, будут хорошие результаты.

- Есть ли еще перспективные направления?

- Третье направление - индустрия стройматериалов с учетом уникальных сырьевых ресурсов Кавказа. Странно их не использовать, как это делают все цивилизованные страны, у которых нет ни нефти, ни газа. Таким сырьем обладают почти все наши территории. Активное строительство идет в связи с подготовкой Олимпиады в Сочи, но Олимпиадой дело не закончится - будет чемпионат мира по футболу. Вообще, у государства огромные планы по развитию строительства. Безусловно, я не беру крупные секторы, их не столь сложно развивать там, где уже созданы рыночные условия и есть инфраструктура.

- Вы имеете в виду нефтегазовый комплекс?

- Да. Согласно плану реализации стратегии приняты все соответствующие решения по сохранению льгот по развитию или освоению шельфа Северного Каспия. Главный оператор, «Лукойл», уже активно включился в работу. В ближайшее время будем закладывать первый камень строительства крупного завода в Буденновске по переработке каспийского газа (проект предусматривает 109 млрд руб. инвестиций частного инвестора). Из инвестфонда планируется направить 3,5 млрд руб. на создание в том же Буденновске индустриального парка. В Грозном строится нефтеперерабатывающий завод. Плюс огромный проект строительства каскадных ГЭС компанией «ГидроОГК». Но я бы отметил, что расходы и затраты на строительство тут большие, а количество работающих незначительно. С точки зрения занятости эффекта большого не будет, но с точки зрения налогов, развития территории это очень значительный вклад.

- МРСК готовила соглашения с руководителями республик, где накопились долги за электроэнергию. Реструктуризация состоялась?

- Было подписано соглашение. Благодаря ему тарифообразование и тарифная политика по Северному Кавказу сильно отличаются даже от Ставропольского края. Тарифы значительно ниже и для населения, и для конечного потребителя. И формируются не по рыночным принципам, а по фиксированным тарифам. Улучшение платежной ситуации в текущем году отмечено во Владикавказе, где за предыдущие годы накопились критические долги. Тем не менее есть ряд регионов, где задолженность продолжается наращиваться. В ближайшее время собираемся провести ревизию этих соглашений и будем принимать жесткие меры. С теми регионами, которые не выполняют своих обязательств даже по заниженным ценам, будем разбираться.

- Каково качество трудовых ресурсов на Кавказе? Вы уверены, что достаточное число местных жителей сможет работать на высокотехнологичных предприятиях?

- Я вас не сильно расстрою, если скажу, что трудовой ресурс Северо-Кавказского округа ничем не отличается от трудовых ресурсов Московского региона или Сибири? Как на Кавказе, так и по всей России есть огромный дефицит квалифицированных кадров. Отличие только в том, что на Кавказе количество трудоспособного населения гораздо больше, чем в любом другом регионе. Мы же вместо эффективного использования такого потенциала привозим кадры из-за рубежа. Поэтому огромные усилия мы должны приложить к развитию профессионального образования на Кавказе. Причем с участием крупного бизнеса. Планируем в каждом из регионов создать центры профессиональной переподготовки и подготовки специалистов, специализированные техникумы - соответствующие всем современным нормам. Будем создавать и федеральный университет в Ставрополе.

- Чем крупный бизнес может помочь вам в этом?

Государство возьмет на себя содержание зданий, нагрузку по инфраструктуре, капремонт общежитий, создание приемлемых условий для учебы - наличие современного кампуса очень важно для психологии студентов. А крупные компании берут обязательства укомплектовать учреждение самыми новейшими технологиями, учитывая, что выпускники будут востребованы у них же на производстве. На мой взгляд, представители бизнеса должны и преподавать в техникумах и университете.

- А какой бизнес вы имеете в виду? Кавказский?

- Нет, я имею в виду всех общероссийских крупняков. Есть стратегия развития отраслей и компаний до 2025 г. Одновременно любая крупная компания - МРСК, «Русгидро», «Лукойл», «Роснефть», «Транснефть», РЖД - тоже имеет свои стратегии. Исходя из этих планов, мы можем посчитать потребность в рабочей силе, квалификации, которые будут востребованы до 2025 г. Мы предлагаем им не привозить ресурсы, а учить своих. К тому же не все москвичи готовы ехать осваивать месторождения в Сибири. Например, исторически Норильск формировался кадрами из Осетии: во Владикавказе до сих пор существует институт, который готовит горняков-металлургов для Норильска. Кадры для золотодобычи традиционно готовили в Ингушетии. Строители - дагестанцы, нефтяники - чеченцы, ингуши.

- Вы собираетесь равномерно охватить экономическими проектами все регионы или каких-то республик программа коснется в большей степени?

- Совершенно равномерно не получится по определению. Нельзя деньги взять и поделить. Для нас главное то, что есть 400 000 безработной молодежи, которую надо чем-то занять. Безработные распределяются непропорционально. К примеру, в Ставропольском крае, Кабардино-Балкарии нет такой безработицы. А в Чеченской республике, Ингушетии и Дагестане безработица достаточно большая. Если в ряде регионов мы можем сделать экономически эффективные проекты, мы их сделаем. Но если на каких-то территориях нельзя создать конкурентоспособной экономики, тогда будем делать акцент на образовании, на подготовке специалистов, предлагая им устраиваться в соседние регионы или другие округа.

- А само-то местное население рвется работать?

- Если им каждый раз объяснять, как это делают СМИ, что это очередное переселение кавказцев в Сибирь, то, я думаю, конечно, никто ничего не захочет. Другое дело, если грамотно подойти, показать им, что, получив такую-то профессию, они будут востребованы, могут отправиться в любой уголок страны, получить достойную зарплату, чтобы отстраивать свой дом, кормить семью. При таком подходе многие согласятся ехать, да они и так уезжают.

- Существует такой большой процесс: восстановление Чечни. Есть ли у него границы, сроки, критерии? Когда можно будет сказать, что республика восстановлена?

- В целом программа по восстановлению Чечни выполнена. Срок ФЦП заканчивается в 2012 г., мы планируем продлить его до 2013 г. Это связано с тем, что из-за кризиса часть финансирования была сокращена. Необходимо выполнить все обязательства, которые государство на себя брало. Осталось не так много социальных объектов и объектов инфраструктуры еще недостроенных. Это мы все доделаем. Республика восстанавливается быстрыми темпами. И я могу сказать искренне: разобравшись на месте, я был удивлен, каких результатов добилась Чечня во главе с Рамзаном Кадыровым. Конечно, в значительном объеме за счет федеральных ресурсов, но есть результат, который можно увидеть, пощупать.

- То есть еще год - и такая масштабная поддержка Чечни прекратится?

- Мы приступаем ко второму этапу - развитие экономики республики. Над этим мы сейчас работаем. До 1 августа должна быть принята государственная программа социально-экономического развития Северо-Кавказского федерального округа, как мы говорим, в первом чтении, потому что обязательно будут споры, добавления и корректировки. Эта большая госпрограмма будет учитывать стратегию до 2025 г, три ФЦП («Юг», развитие Ингушетии и Чечни), подпрограммы по каждому региону округа, а также новые подпрограммы развития Северокавказских Минеральных Вод и Пригородного района Ингушении (чтобы люди, которые туда переселяются, трудоустраивались).

- Как вы собираетесь поднимать экономику Чечни? Понадобятся ли снова значительные бюджетные средства?

- Мы хотим создать условия и механизмы, чтобы в республику могли приходить инвесторы, вкладывать туда ресурсы и понимать, что вложенный туда рубль абсолютно нормальный, эффективный и рыночный. И он обязательно получит отдачу. Главная проблема - отсутствие в настоящее время проектов как таковых. Хотя уже в этом году должен быть запущен проект «Чеченагрохолдинг». Плюс нефтеперерабатывающий завод. Посмотрим, что можно сделать по тем приоритетным направлениям, о которых я говорил. Уже готовится проект курорта «Ведучи», который можно было бы включить в горнолыжный кластер. Дело перспективное, может получиться хороший курорт, к тому же есть интересант, готовый вкладывать деньги. А мы предоставим госгарантии через Корпорацию развития Северного Кавказа, которая сейчас просчитывает экономику проекта.

- А кто интересант? Крупная компания?

- Не очень. Это не моя коммерческая тайна, но могу ответственно заявить, что одна российская компания выразила такое желание.

- Какова цена всей госпрограммы?

- Не буду даже говорить - она огромная. Но надо понять, из чего она складывается. Все три ФЦП - 118 млрд руб., но они реализуются с 2003 г. Есть еще ФАИПы - адресные программы, которые реализуют все министерства по своему профилю, их цена порядка 220 млрд в год. Если все сложить и представить цифру, начнут кричать, что заваливаем территорию деньгами. Но в других округах примерно такие же масштабы финансирования. Ничего дополнительного мы не проектируем. Вообще, основная идеология по Кавказу - это не финансирование за счет государства частных проектов, а определение приоритетных отраслей и создание условий (налоговых, госгарантий и т. п.).

- Как обеспечить гарантии безопасности этих курортов? Если на территории, в том же Приэльбрусье, только что был введен режим контртеррористической операции (КТО), можно ли там в скором времени что-то строить?

- Введение КТО - это очень серьезное мероприятие, которое прежде всего направлено на безопасность жителей. Это очень серьезная зачистка. Помимо военных там работает огромная группа следователей, которые вскрывают всю подоснову, экономические рычаги бандитизма. Почему эта часть подъемника взрывается, а та нет, почему этот бизнес не трогают, а этот долбят по-страшному. Все это будет вычищаться по полной программе. По всем территориям, а не только в Кабардино-Балкарии, где КТО прошла успешно: уничтожены и те боевики, которые совершили страшное убийство туристов, и те, что занимались подрывом подъемников и переделом собственности. Как только снимаем КТО, это будет означать, что территорию полностью зачистили. Дальше - работа с бизнесом, с местной администрацией. Бизнес сейчас увидел: как только ввели режим КТО, доходы резко упали, потому что туристы перестали приезжать. Мы с местными предпринимателями ведем разговор: вы и дальше хотите платить? Или поможете нам навести порядок? И серьезные делаем перестановки в правоохранительных органах. Мы понимаем, что бизнес просто боялся информировать, потому что некоторые правоохранители сами сдавали их бандитам. Наконец, будем усиливать режим безопасности на курортах. Например, ужесточать режим въезда на территорию, досмотр приезжающих, как это делается во всех международных аэропортах, выяснять, кто и откуда приехал. Будем усиливать там следственную часть МВД, перестраивать работу участковых, которые должны будут иметь всю информацию о местных жителях.

- Не помешает ли борьбе с терроризмом сокращение численности полиции?

- Есть четкое понимание у президента и председателя правительства, что любое сокращение личного состава МВД на Кавказе возможно, только если это будет компенсироваться новыми техническими средствами ведения разведки, наблюдения, контроля за ситуацией. Пока мы не можем позволить себе идти на сокращение. По тому же Ставропольскому краю было сокращение не на 20%, как везде, а на 8%. По другим республикам сокращения вообще не произошло, а на части территорий были введены дополнительные контингенты в целях усиления противодействия терроризму.

- Какой регион сейчас самый непростой с точки зрения безопасности? Мы чаще всего слышим про Дагестан…

- Это очень большой регион, население около 3 млн, возможно, самый многонациональный. Здесь, как нигде, много поводов для конфликтов. Но с точки зрения террористической опасности все регионы сейчас в меньшей степени опасны. Практически во всех регионах успешно проводят операции силовые структуры. Главное, чтобы ряды экстремистов не пополняла молодежь.

- Молодежь едет учиться в Саудовскую Аравию, возвращается с известными идеями. Как можно блокировать их распространение?

- Понятно, что мы не можем запретить людям выезжать, к тому же у России со многими странами безвизовый режим. По нашим оценкам, от 1000 до 10 000 нашей молодежи обучаются и обучались на территориях стран, где они могут получить сомнительные идеологические установки. В частности, в Саудовской Аравии, Пакистане, Турции. В этой связи мы сейчас прорабатываем программу адаптации молодых ребят, которые оттуда возвращаются. Поставили такую задачу Минрегиону, МВД и ФМС. До конца этого года надо сформировать базу данных о молодежи, прошедшей там обучение. Естественно, что у человека, который прожил пять лет в государстве, где действуют законы шариата, абсолютно другое понимание жизни. Мы будем помогать этому человеку. Он не должен отказываться от своих убеждений, но должен понять, что надо жить по правилам страны, в которую вернулся. Если его настроение не переменилось, будем думать, как контролировать его дальнейшую деятельность. Этот человек не должен работать в образовательной сфере с детьми, вести просветительскую деятельность в мечетях. Будем работать с духовным управлением мусульман: они должны осуществлять этот контроль в рамках своих компетенций.

- А это не нарушает прав человека? Может последовать соответствующая реакция международных правозащитных организаций.

- Пусть они сначала разберутся с этой же проблемой, с которой сталкиваются у себя. Ничего противозаконного в наших действиях нет - мы всего лишь предложим программу адаптации. Хочет работать в частной компании - пожалуйста, никто не будет вмешиваться. Но не вести пропаганду, подрывающую основы российского права, - это нарушение закона.

- Москва часто критикует Запад за помощь нашим сепаратистам. Но почему-то не слышно критики в адрес Саудовской Аравии или Пакистана, а ведь их идеологическая и финансовая поддержка куда масштабнее.

- Это большая тема, скорее для нашего дипломатического ведомства. Для меня очевидно одно: на Ближнем Востоке сталкиваются интересы очень многих государств, а Кавказ в этой игре становится разменной монетой. Самый яркий и свежий пример - вы видите, как в Грузии разыгрывают черкесскую тему, хотя, казалось бы, где грузины, а где черкесы… И что это за явление такое - право безвизового въезда в Грузию для жителей Северного Кавказа? Свои геополитические интересы есть у Турции, Израиля, Ирана. Каждый играет в свою игру. Существует финансирование радикальных лидеров со стороны спецслужб, через личные фонды. Но, с другой стороны, зачем кому-то искать деньги у западных фондов, когда можно обкладывать данью местных предпринимателей и получать гораздо больше денег. Зачастую терроризм, который имеет место на Кавказе, - это чистой воды бандитизм, свойственный России 90-х гг., который просто прикрывается красивыми яркими знаменами радикального ислама. Под маской джихада происходят примитивнейшие рэкет, бандитизм, рейдерство.

- Президент поручил на президиуме Госсовета в Уфе выравнивать национальные перекосы в кадровой политике. Как это сделать на Кавказе?

- Кавказ - это многонациональная территория, насыщенная большими зонами конфликтов, особенно межнациональных: и внутри территорий, и между соседними регионами. Сохранился и такой атавизм, как распределение постов в зависимости от национальности. Я думаю, что все здравомыслящие люди, включая глав республик, понимают, что это пережиток прошлого. Национальная особенность может быть представлена в парламенте, в общественных организациях, подчеркивая сохранение местных традиций и культуры. Но ни в коем случае не вступать в противоречие с развитием территорий. Однако, для того чтобы сохранить, не разрушить хрупкий мир, мы закрываем глаза на то, что в ряде территорий подписываются внутренние соглашения, какая национальность какие должности за собой сохраняет. Мы будем от этого постепенно отходить. Для начала надо бороться хотя бы с кумовством - родственникам своим посты раздавать нельзя. Начали заниматься формированием кадрового резерва. Создали молодежный совет, в каждой территории - молодежные парламенты и молодежные правительства, будем новых людей на различные должности предлагать по профессиональному признаку.

- Вы заявляли, что намерены бороться с чиновниками, ведущими роскошный образ жизни. По каким критериям их можно выявлять?

- Я как-то приехал на инаугурацию к одному из руководителей республик и поразился: население в массе своей бедное, а тут - невероятное количество «майбахов», «порше» и т. п. Монте-Карло отдыхает! Захотелось сказать им: идите сюда, посмотрите вокруг - у вас совесть-то есть? Такой кич устраивать перед людьми, которые живут в нищете… Голову включите! Мы сейчас предложения готовим Владимиру Владимировичу Путину - потребовать, чтобы все чиновники, работающие в территориальных подразделениях федеральных госструктур, а также руководители госкомпаний, работающих на территории округа, были обязаны не только декларировать свои доходы, но и публиковать их в местных СМИ.

- Вы давали поручение своим подчиненным внимательно отслеживать процесс выдвижения на выборах в Госдуму кандидатов, не допускать людей с преступным шлейфом. Но ведь этим могли бы заняться избиркомы и сами партии?

- Я не идеалист, который считает, что мы ушли от продажи мест в местных парламентах и в Госдуму. Все это как было, так и есть. Для меня сейчас принципиально важно, что при формировании списков в них не попали люди, которые были причастны к криминальным структурам или бандформированиям. Что касается списков «Единой России», я в этом плане большие надежды возлагаю на Народный фронт. В процессе даже обсуждения мы сможем вычленить большое число свежих, молодых, талантливых имен.

- «Единая Россия», судя по результатам местных выборов, пользуется чуть ли не 100%-ной поддержкой населения. Помогает ли она вам в профилактике экстремизма?

- Да, «Единая Россия» должна стать площадкой для выстраивания диалога власти и общества. Но не только она. Мы в целом должны развивать институты гражданского общества.

- Вы един в двух лицах. Какими полномочиями - полпредскими или вице-премьерскими - приходится пользоваться чаще?

- Вообще, совмещение должностей очень эффективно, особенно для Северного Кавказа. 80% времени я уделяю экономике, реализации программ развития. Убери у меня должность вице-премьера, думаю, экономика бы проваливалась очень сильно. Мне пришлось бы всякий раз обращаться к президенту, чтобы тот теребил правительство. С учетом тех функций, которые делегировал мне премьер-министр, у меня есть все необходимое, чтобы достигать поставленных результатов. Конечно, по сравнению с другими полпредами мне значительно легче. В будущем, с 2012 г., когда политические процессы у нас приобретут немного другую форму (с учетом шестилетних полномочий президента и по-новому выстраиваемой вертикали), я думаю, функции полпредств могли бы постепенно сокращаться в пользу вице-премьеров. Во всяком случае, на мой взгляд, над этим есть смысл подумать…

- Некоторые ваши коллеги, рассуждая о своей дальнейшей карьере, говорят, что стараются не заглядывать за горизонт 2012 г. А ваши планы ясны?

- Если человек говорит, что не собирается работать в правительстве после 2012 г., значит, напортачил много. Вообще, у нас в правительстве такие разговоры вести не принято. Передо мной была поставлена задача - разработать и реализовать стратегию развития. С 2012 г. только начинается активная фаза ее реализации. У меня даже мысли нет о каких-то изменениях в моей деятельности: работы - непаханое поле.

Наталья Костенко, Максим Гликин, Ведомости от 01.06.2011, 98 (2864)

Источник: Пресс-служба Главы и Правительства Чеченской Республики