Полковника никто не ждет?

19.01.2009 11:50

Грозный. Бывший полковник Юрий Буданов, осужденный за похищение и убийство Эльзы Кунгаевой, вышел на свободу 12 января. Решение об условно-досрочном освобождении осужденного (с пятой попытки) было вынесено 24 декабря прошлого года в суде Димитровграда (Ульяновская область).

Прокуратура в ходе процесса настаивала на освобождении Буданова, поскольку считала, что он совершил все действия, необходимые для получения УДО: чистосердечно

раскаялся, признал свою вину, отбыл в заключение более половины из назначенного ему срока (8,5 лет из 10) и у него нет взысканий со стороны администрации колонии, в которой он находится. Кроме того, осужденный полностью якобы погасил процессуальные издержки, заявил прокурор.

Между тем, администрация колонии №3 Димитровграда, где находится Буданов, со своей стороны просила суд отказать осужденному в УДО, ссылаясь на тяжесть совершенного им преступления.

Напомним, что в июле 2003 года Буданов был признан виновным в похищении и убийстве Эльзы Кунгаевой и приговорен к 10 годам лишения свободы. Его также лишили звания полковника, ордена Мужества и права занимать определенные должности в течение трех лет. Попытка обжаловать это решение суда не удалась. Позже суды четыре раза отказывали Буданову в условно-досрочном освобождении. Кроме того, бывший полковник дважды пытался просить помилования у Президента РФ, однако сам же всякий раз отзывал свои прошения.

В Чеченской Республике решение суда об условно-досрочном освобождении Буданова, как и следовало ожидать, вызвало возмущение. В частности, прошли митинги протеста, а правозащитники вновь заговорили о «двойных стандартах в российских судах по отношению к чеченцам». Одновременно отец Эльзы Кунгаевой заявил, что собирается искать правду в Страсбургском суде по правам человека.

Между тем, адвокат семьи Кунгаевых Станислав Маркелов опроверг утверждение Буданова, что он якобы выплатил компенсацию Кунгаевым. Никаких денег от бывшего полковника семья убитой чеченской девушки не получала. Таким образом, адвокат заметил, что прокуратура идет на подлог.

Маркелов поставил под сомнение и заявление прокуратуры о том, что Буданов не представляет общественной угрозы, так как угрозы в адрес Кунгаевых продолжали поступать даже после того, как они эмигрировали в Норвегию. А после выхода Буданова на свободу, по словам адвоката, «невменяемые поклонники» бывшего полковника могут активизироваться.

Маркелов скептически отнесся к заявлению прокуратуры о том, что Буданов раскаялся в содеянном: «Когда дело рассматривалось по существу, никаких приступов раскаяния у него не было.

В этой связи можно вспомнить и интервью Буданова, данное им еще несколько лет назад, когда, оценивая справедливость вынесенного ему приговора, он сказал, что «прокуратура пошла на поводу у чеченских недобитков». Так о каком раскаянии может идти речь?

Между тем, дело с досрочным освобождением Буданова интересно еще и как прецедент – это своего рода российский аналог скандального судебного процесса над американским лейтенантом Келли, со своими солдатами осуществившем резню во вьетнамской деревне Сонгми (число убитых ими мирных жителей исчислялось сотнями). Позже он был осужден на пожизненное заключение, но всего через три года вышел на свободу. А в американском обществе 60-х годов прошлого века у лейтенанта Келли нашлось немало защитников, считавших его героем, а не военным преступником.

И полковник Буданов до того, как попал под следствие, успел насладиться лаврами героя. Многие жители ЧР, наверное, помнят телерепортаж в самый канун 2000-го года, когда пьяный полковник прямо в эфире приказал батарее тяжелых орудий открыть огонь. И вопрос теперь в том, найдет ли российское общество в себе достаточно здоровых сил, чтобы осудить офицера, совершившего военное преступление.

Защитники Буданова постоянно твердят о том, что решение об условно-досрочном освобождении полностью соответствует требованиям уголовно-процессуального кодекса, а вот протесты против его освобождения носят ярко выраженный политический характер. Более того, протесты со стороны общественности Чеченской Республики против условно-досрочного освобождения Буданова, не что иное, как попытка воспрепятствовать правосудию. «Чеченский народ жаждет мести», «это не суд, а судилище чеченского народа над русским», – именно так русские радикал-националисты интерпретируют акции протеста против УДО Буданова. При этом сам Буданов, якобы, изначально был принесен в жертву политике «замирения чеченцев». В этом случае Буданов выглядит чуть ли не страдальцем за всю российскую армию, воевавшую в регионе. А как же иначе – преступления совершали многие, а сидеть должен он один.

На самом деле подобные рассуждения имеют целью фактически оправдать военного преступника, прикрывшись для приличия удобными юридическими формулировками. А заодно превратить самого Буданова в некий символ солдата, преданного политиками и отданного на поругание тем самым врагам, которых он одолел в открытом бою. Нетрудно также понять, что лежит в основе подобного подхода – деление на «своих» и «чужих», на граждан первого и второго сорта. Думается также, что нет необходимости специально объяснять - насколько подобный подход опасен для будущего такой многонациональной и многоконфессиональной страны, как Российская Федерация.

Между тем, для жителей Чеченской Республики в фигуре Буданова нет ничего символического – это человек, нарушивший закон. Причем, в весьма тяжкой форме – похищение, убийство и надругательство над женщиной. По всем законам преступник, совершивший такое деяние, должен понести адекватное наказание. Но как раз этого не происходит в случае с Будановым.

Начнем с того, что Буданов получил десять лет за особо тяжкое преступление, а чеченка Зара Муртазалиева получила такой же срок за якобы имевшееся у нее намерение совершить террористический акт. Но в отличие от полковника Буданова ходатайство об ее условно-досрочном освобождении не было удовлетворено.

Одного этого примера достаточно, чтобы понять простую истину – протесты чеченской общественности против досрочного освобождения полковника-убийцы мотивированы не жаждой мести, а демонстративным попранием справедливости.

Президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров действия прокуратуры в данном случае расценил как сомнительные: «Правосудие действует по двойным стандартам. Юрий Буданов, убийца и насильник, по сути, оправдан. В то же время сотни чеченцев, осужденные на начальном этапе контртеррористической операции по надуманным подозрениям или за незначительные преступления, а порой и безвинно, осуждены на 10-15 лет. Даже по отношению к таким лицам случаи условно-досрочного освобождения носят единичный характер».

И еще один, не менее показательный штрих. В республике никто никогда не протестовал против, например, пожизненного заключения для Салмана Радуева или «Тракториста» Темирбулатова, лично расстреливавшего плененных солдат. В отличие от России, где у Буданова, Ульмана и других преступников, носивших военную форму, нашлось немало защитников.

При этом всякие разговоры о том, что война не знает законов, некорректны в принципе. Законы и обычаи ведения войны закреплены во множестве правовых актов, ратифицированных, в том числе, и Российской Федерацией. Поэтому отговорки о том, что на войне есть только враги и нет мирного населения – в принципе низводят статус воюющего государства до дикарского или террористического.

Своими акциями протеста жители Чеченской Республики требуют одного – чтобы все военные преступники получили по заслугам, независимо от того, какую форму они носили. И уж вообще верх глупости обвинять чеченское руководство в организации кампании протеста с целью организовать давление на российские судебные органы. Это означает не замечать очевидного – акции протеста против досрочного освобождения Буданова отражают позицию не только властей Чеченской Республики, но и всех ее жителей. И это не давление на суд, а апеллирование к правосудию, которое в данном конкретном случае пока еще далеко от объективности.

Центр Стратегических Исследований Чеченской Республики