Чт, 28 марта, 22:52 Пишите нам






* - Поля, обязательные для заполнения

rss rss rss rss rss

Главная » НОВОСТИ » Интервью » Благородство и великодушие Малисы будут жить вечно

Благородство и великодушие Малисы будут жить вечно

14.05.2018 14:41

По указу Главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова 10 мая в регионе отмечается День памяти и скорби народов Чечни.

В этом году исполнилось 74 года со дня депортации чеченского и ингушского народов с территории родного Северного Кавказа в бескрайние степи Казахстана и Киргизии. В День памяти и скорби народов Чеченской Республики вновь дает о себе знать кровоточащая рана той трагической эпохи.

Я хочу рассказать о пережитых страданиях моей матери Малисы Якумовой, которой сегодня с нами нет, и ее сестры Марьям Дадаевой, проживающей ныне в с. Алхан-Кала.

Утром 23 февраля 1944 года в дом Гелега и Сайхат Бахаевых из села Ведучи с криком ворвались солдаты Советской Армии, разбудив сладко спящих восьмилетнюю Марьям, четырехлетнюю Малису и их братьев - Магомеда и Мохади. По воспоминаниям моей тети Марьям, еще было темно, когда их стали выгонять на улицу, где шел сильный снег.

- Назад в дом никого не пускали, а если кому-то удавалось все-таки пробраться в свое жилье, то их уже не выпускали обратно. Все, кто был тяжелоболен и немощен, остались умирать в своих домах, - сквозь слезы рассказывает тетя Марьям.

- Накануне вечером поползли слухи о высылке, и отец с матерью кое-что успели приготовить. Родители взяли вареных кур, жареную кукурузу, кукурузную муку, курдюк, швейную машину и еще кое-что . Наша бабушка была стара и немощна, чтобы нести какую-то кладь. Нам, детям, тоже что-то вручили, а младшей Малисе достался чайник с яйцами. Всех нас сгоняли под дулами автоматов, а рядом идущий солдат, под видом того, что помогает ребенку, забрал у нее чайник. Далее в этой суматохе солдат и пропал. Как выяснилось потом, мама положила в чайник золотые сережки, завязав их в носовой платочек. Всех согнали в Итум-Кали, на дорогах валялись одеяла, ковры, бурки и другие вещи, брошенные изнеможенными людьми.

Мужчины собрали всех детей, женщин и стариков в одном месте, укрыли всем, что имелось, и до утра жгли костры, чтобы они не замерзли. Утром всех отвезли на подводах в город на железнодорожную станцию, где посадили в вагоны для перевозки угля.

- В этих товарных вагонах восемнадцать долгих холодных суток везли нас в Среднюю Азию. В пути нас несколько раз кормили баландой и каким-то «резиновым» черным хлебом. За это время от голода и холода погибли десятки тысяч несчастных людей, среди которых было много детей. Тела умерших выкидывали из вагонов по пути ( о том, чтобы предавать их земле не могло быть и речи), - вспоминает тетя.

Так переселенцы доехали до Южного Казахстана. На конечной станции в г. Ленгер их поджидали подводы с проводниками, чтобы развезти по селам.

- Нас отправили в колхоз «Насамбек» Георгиевского района. Кое-как разместили по баракам. Нашей семье досталась одна комнатушка. Коренные жители и сами жили очень бедно, поэтому как таковой помощи от них ждать было бесполезно. Мама и дальняя родственница Рахимат, как только сошел снег на колхозных полях, собирали гнилую картошку, а также оставшиеся колосья пшеницы. Картошку немного очищали от земли и просто запекали. Хотя она была как резина, но нам казалась очень вкусной. Еле-еле перезимовали, - рассказывает Марьям.- Через несколько месяцев умерла бабушка, потом умер отец, следом - старший брат Магомед, и нас осталось четверо: мать, две сестры и брат. Мы, к сожалению, оказались отрезанными от всех своих близких родственников. Через год-полтора мамины братья, поселившиеся в Караганде, узнали, где находится их сестра. Один из племянников – Исрапил Алханов отправился к тете, конечно, пешком. Это было время, когда чеченцам запрещалось передвигаться за пределами поселка, в котором они жили, их отмечали в комендатуре, и, в случае нарушения указа, сажали в тюрьму. Но ему удалось найти тетю. Возвращаясь обратно, он пообещал, что как только появится возможность, ее вместе с детьми обязательно заберут к себе братья.

- Мама с Рахимат работали на казахстанских сельхозполях днем и ночью, чтобы мы не голодали. В то время все делалось вручную, и это был адский труд. Для взрослого населения была определена обязательная дневная норма выработки. Необходимо было вскопать пять соток земли, или на 25 сотках скосить серпом пшеницу. Они уходили ночью, и до того, как утром приходили остальные рабочие, уже с выполненной нормой собирались домой. Были они в числе ударниц колхоза, и их фамилии всегда были на доске почета, - рассказывала моя мама. - Потом мы с сестрой тоже начали ходить на колхозные поля, собирать хлопок (там были не только взрослые и подростки, но и 4-5 летние малыши). Утром всегда было прохладно, и на коробочках хлопка часто лежала роса. Мы выходили в поле в восемь часов утра. Затем, в час дня – обед, и снова сбор урожая до шести-семи вечера. Каждому выделялись по три или четыре грядки, конец которых терялся где-то вдали. Руки бывали исцарапанными до крови от пересохших острых краёв коробочек хлопка.

Тетя Марьям часто с благодарностью вспоминает своего отчима Закри. С ним ее мать (моя бабушка) связала свою жизнь в дни тех суровых испытаний.

- Нашей маме в то время было около 35 лет. Разведенные и овдовевшие мужчины (а таких в то время было немало) не раз засылали к маме сватов, она всегда наотрез отказывалась. На первом месте у нее всегда были дети, и она боялась, что связав себя семейными узами, не сможет уделять им должного внимания. Но один уважаемый мужчина из рода «чанти», который жил с нами в одном селе, все-таки сумел найти подход. Позже он заслал сватов к братьям. Мы, дети, были согласны, нам очень хотелось, чтобы у нас был отец. Дяди дали добро, решив, что им будет спокойнее, если рядом с сестрой будет надежный человек. Вот так мама и связала свою дальнейшую жизнь с этим благороднейшим мужчиной. Но жить вместе мы не захотели, хотя он и уговаривал. У нас было свое домашнее хозяйство, овцы, козы, в доме был свой сыр, молоко. Через год, в 1951 году, у нас появился брат Хусейн, которому все были бесконечно рады. Мне хочется сказать, что отчим заслужил глубокую любовь и уважение не только с нашей стороны, но и всех родственников мамы. За всю совместную жизнь с мамой он ни разу не дал нам повода усомниться в искренности по отношению к нам, - рассказывает Марьям.

Сама тетя Марьям вышла замуж в 17-летнем возрасте за мужчину, который был старше нее на 15 лет. Высокий, статный, пользовавшийся авторитетом среди своего тейпа, он покорил сердце девушки. После замужества Марьям переехала в г. Ленгер. В новой семье были родители мужа, золовка и дочь от первого брака. Как делится Марьям, в первое время было трудно привыкать к новой семье.

- Очень переживала и скучала по родным. Надо отдать должное, свекровь оказалась золотым человеком, она стала мне второй матерью: опекала, жалела, давала советы, оказывала всяческую поддержку. Дочурку мужа Дашу я полюбила сразу. В 1956 году появился первый ребенок - сын, прибавились новые заботы. Даша сначала ревновала, а потом привыкла. Через год родился второй сын, - вспоминает тетя.

Тем временем младшая сестра и брат стали привыкать жить без старшей сестры. Мохдан работал в колхозе, а Малиса продолжала собирать хлопок на полях. Часто бригадами выезжали в другие села на неделю, а то и больше. На выездах бывала и молодежь, которая после работы устраивала вечеринки с национальными танцами (ловзар). А Малиса все время держалась рядом со взрослыми женщинами и никакого участия в весельях не принимала. Она была по натуре очень застенчивая, и если парень подсылал к ней женщину с просьбой познакомиться, она каждый раз отказывала.

Однажды к соседям приехали гости из Петропавловской области, совхоза Становой,- вспоминала моя мама Малиса.

Один из гостей заинтересовался ею, стал расспрашивать. Хозяйка дома ответила: «Сватаются к Малисе многие, но если у тебя серьезные намерения, могу познакомить». Магомед Якумов решил побороться за сердце девушки. И судьба оказалась на его стороне.

В 1958 году Малиса выходит замуж за Магомеда и переезжает в Петропавловскую область. В одном бараке жили две семьи: Ахмед (дядя Магомеда) со своей семьей из 7 человек, а также сам Магомед с матерью, братьями и сестрами. Самая большая нагрузка в семье ложилась на Магомеда, так как он был старшим из детей. Малису в новом доме полюбили с первого дня, да и не любить ее было невозможно. Была и красавицей, и добродушной, и в то же время хорошей хозяйкой. Да и золовки были под стать своей снохе. Однако, когда они вышли замуж, вся основная нагрузка по дому легла на плечи Малисы. Тем не менее, мама с большой любовью вспоминала то время.

В середине 1959 года появилась дочь, а через год, в конце лета, продав все хозяйство и купив билеты, семья собралась ехать домой, в Чечено-Ингушетию. Но по непонятным причинам власти запретили им возвращаться. Пришлось купить какой-то захудалый домик, обустраивать его и готовиться к предстоящей зиме. Помимо всех бед, переселенцам не оказывалась полноценная медицинская помощь, врачи с пренебрежением относились к «врагам народа». Случай, который заставил маму глубокой зимой пойти пешком в другое село, за 8 км к зубному врачу, она вспоминала с болью, каждый раз, когда у нее начинались проблемы с деснами.

- Несколько дней мучила зубная боль, и мне пришлось обратиться к врачу. Врач, чтобы не церемониться со мной, вживую, не используя обезболивающих средств, удалил вместе с больным зубом и здоровый. Пока возвращалась тем же путем домой, в метель, моя кровоточащая рана дала воспаление, - рассказывала мама.

Если бы врач проявил должное внимание, это не обернулось бы для моей мамы хронической болезнью, от которой она страдала всю оставшуюся ее жизнь.

Летом 1961 года семье Якумовых дали разрешение вернуться на малую родину. Чуть позже приехал домой дядя Магомеда - Ахмед со своей семьей. Однако на историческую родину, в Итум-Калинский район, как и многих чеченцев, их не пустили. Мечта, лелеянная 13 лет, о возвращении в родной дом, в свое село, где похоронены предки, рухнула. Пришлось обустраиваться в Старопромысловском районе города Грозного. Купили маленький домик. В двух комнатах разместились три семьи. Через некоторое время рядом с этим домом Магомед купил участок, начал строиться. В это время в семье появляется еще один ребенок - сын.

- Строить было не из чего, тем не менее, умудрялись, - вспоминала Малиса, и рассказывала, что во дворе их дома не было ни одного квадрата земли, где она не вырыла бы яму, чтобы сделать саманные кирпичи. Воду приходилось носить на коромыслах, за полкилометра. В ноябре этого же года успели обустроить одну комнату для жилья. Но радость новоселья омрачила смерть 3-месячного малыша. Тогда молодые думали, что мир для них перестанет существовать. Но родственники и близкие всячески поддерживали их. Жизнь продолжилась, нужно было дальше обустраиваться.

В 1979 году у Малисы уходит из жизни мама. Этот удар судьбы, потерю самого близкого для нее человека, было очень тяжело перенести. И утешением стал сын, которому к тому времени было всего 9 месяцев.

В 1987 году тяжело заболел наш отец. Узнав о состоянии племянника, из Ростовской области возвращается домой дядя Ахмед. Правду говорят, беда не приходит одна: буквально через 3 - 4 дня дядя попал в больницу. Еще через две недели врачи выносят страшный приговор - безнадежен. Узнав об этом, двоюродные братья изъявили желание забрать дядю Ахмеда к себе, так как его сын живет в другом регионе, а здесь племянник сам нуждается в уходе. Но прежде, как и положено по этикету, они сообщили о своих намерениях Магомеду и Малисе. К их удивлению, сноха ответила, что никуда не отпустит брата своего свекра: "Об этом не может быть и речи, здесь его дом". Освободив зал для дяди, Магомед занял койку в другой комнате. Больше всего времени рядом с двоюродным дедушкой находился 17-летний внучатый племянник Рамзан. Через неделю, уладив дела в колхозе, где он работал старшим чабаном, приехал Махмуд, сын дяди Ахмеда. Ему удалось пробыть со своим отцом оставшиеся две недели.

На похоронах дедушки Ахмеда все родственники и знакомые благодарили Малису, которая, несмотря на то, что в ее доме был тяжелобольной муж, нашла место для брата своего свекра.

Жизнь не стоит на месте. День сменяет ночь. Зима уступает место весне. Наступила хорошая полоса и в жизни нашей семьи: отец пошел на поправку и даже вышел на работу. Все мы, кроме младшего, окончили школу, кто-то утроился на работу, кто пошел дальше учиться. Жизнь шла своим чередом, не предвещая ничего плохого. В стране прошла перестройка. В Чечне наступила эпоха хаоса. Затем две жестокие, никому не нужные войны унесли жизни тысяч невинных людей, подорвали здоровье стариков, женщин, детей.

В 2003 году после продолжительной болезни ушел в мир иной мой отец (Дала геч дойла цунна), на седьмой день после рождения долгожданного первого внука. К сожалению, так и не узнав, что он стал дедушкой. Маме же посчастливилось стать десятикратной бабушкой - она увидела 6 внуков и 4 внучек, не могла нарадоваться, нянчилась с каждым из них. Да и внуки были привязаны к ней.

После смерти отца наш младший дядя Хамид не пропускал ни одной пятницы, чтобы не навестить нас. Мама была первой снохой в их семье, и дядя любил ее больше других и всегда с ней делился своими секретами и переживаниями. Она, стесняясь, говорила деверю, "ведь по нашему обычаю я должна была навещать Вас". Он всегда отвечал: "Я благодарю Аллаха, что ты есть в этом доме, а проведывать буду я", и своим детям наказывал, чтобы чтили и уважали ее.

В конце 2014 года маму поразила болезнь - синдром Паркинсона. До декабря 2016 года она держалась, не сдаваясь. Ее всегда окружали любящие дети и внуки. Частыми гостями бывали свои и племянники мужа, близкие и соседи.

Однажды, после того, как серьезно заболев, слегла Малиса, ее старшая сестра - тетя Марьям поведала родным одну давнюю историю.

- Мама и ее подруга часто уходили на неделю в соседнее село им. Карла Маркса, где жила мамина племянница, чтобы собирать хворост для дальнейшего обмена на пищу. Как-то зимой, когда снег был по колено, Малиса, плача навзрыд, напросилась, чтобы мать ее взяла с собой. Жители того села на хворост обменивали куски тыквы, картошку, свеклу, муку. Когда, набрав провизии, они собрались домой, мама решила оставить сестру у племянницы. Куда там! Та начала реветь и проситься домой. Что делать, то ли мешок нести, то ли дочь? Маме пришлось 18 км по снегу тащить мешок, положив на нее дочку. Пока дошли, уже стемнело, шли наугад, так как не было никакого освещения, только изредка в окнах горели фитили. Пока они добрались до дома, сестра окоченела от холода, ведь в то время, кроме каких-то «деревянных» калошей и простых чулок нечего было надеть. Мы боялись, что Мелиса не доживет до утра, она издавала лишь слабый писклявый звук, как маленький, голодный котенок. Хвала Всевышнему, утром она стала приходить в себя, - продолжила Марьям.- Воистину, милость Создателя безгранична! - с грустью завершила она.

С января 2017 года уже маме стало плохо, силы покинули ее, сажать в коляску или в кресло стало невозможным. В последнее время говорить она уже не могла, и с памятью стало плохо, но иногда давала понять, что узнает нас. Мы ей часто вызывали скорую, лечили на дому, в больницах, где делали все возможное. Последние два дня жизни были самыми тяжелыми для нее и большим испытанием для нас. Уже никакие лекарства и уколы не принимал ее организм. Она готовилась к встрече со своим Создателем.

И вот, 3 мая 2017 года, наступил день, которого мы больше всего боялись, хотя мы уже морально были готовы. Остановилось сердце самого любимого и дорогого человека на свете. Мама ушла в мир иной... научив нас быть правдивыми, терпимыми, уважать старших, уметь прощать обиды, относиться к слабым и нуждающимся с состраданием и милосердием, а также чтить традиции предков.

На ее похоронах было много людей, и все они отмечали, что она была благородной, богобоязненной, высоконравственной и щедрой женщиной.

Двоюродный деверь Махмуд заверил всех присутствующих, что Малиса пришла в их семью, когда ему было 11 лет.

- С тех пор прошло 58 лет, и никто из нас не слышал от нее ни разу ничего неподобающего. Эти же слова подтвердил двоюродный дядя Махмуда – Хамзат.

Некоторые люди уходят из жизни неожиданно. Нам Всевышний Аллах дал возможность ухаживать за мамой два года. За последние полгода сыновья и старшие внуки за сутки по несколько раз перечитывали у ее изголовья Ясин, в доме часто читали мовлид. Как бы мы хорошо не относились к нашим родителям, давшим нам жизнь, мы будем в вечном долгу перед ними. Их любовь будет сопровождать нас всю жизнь.

Шукран Якумова

Все права защищены. При перепечатке ссылка на сайт ИА "Грозный-информ" обязательна.

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите: Ctrl+Enter

Поделиться:

Добавить комментарий




Комментарии

Страница: 1 |